cantanapoli | адаптация, как и был сказано

Вчера один россиянин рассказал мне о том как менялось его отношение к Украине и украинцам (ссылка на тред).

Я перескажу своими словами — он утверждает что изначально нейтральное отношение большинства его знакомых к украинцам в течение первого года войны изменилось на агрессивно-негативное. Из-за того что украинцы говорили им неприятные вещи в соцсетях.

И в это изменение я готов поверить. Но там где начинается объяснение причин...

Очень возможно что украинцы вели себя агрессивно в соцсетях. Все мы взрослые люди и знаем — Интернет такое место где часто происходит словесная агрессия.

И что? Обидные слова становятся причиной поддерживать войну против их говоривших? Ракетные обстрелы и уничтожение их городов? Как-то того, перебор.

Мне кажется, проблема совсем не в чужих, сколь угодно обидных словах — а в том, что внутри уже зрела готовность согласиться с агрессией своего государства. А нехороший комментарий в соцсетях стал лишь удобным поводом, чтобы разрешить себе это согласие.

Судя по описанию, позиция россиян сместилась от нейтрального „не хочу разбираться“ к полностью совпадающей с официальной позицией в отношении войны. То есть произошло именно то, для чего работает пропаганда, трудятся спецслужбы и чего очень хотелось российским начальникам.

Для меня это выглядит вполне понятной адаптацией личного мнения к тому, которое требуется для комфортной жизни внутри государства, начавшего вторжение и стремящегося обосновать его для своего населения.

Разумеется, это не происходит за один день. И разумеется, есть небольшой процент людей которые сохранят внутреннюю дистанцию от «новой нормы». Но нейтральная масса — будет вынуждена научиться жить внутри нарративов про «бандеровцев», «восемь лет бомбили», «мы были вынуждены отвечать на агрессию НАТО»

Сначала эти люди привыкли и нормализовали для себя всю эту риторику. Дичь стала обыденной и привычной. Потом, не очень задумываясь — они стали использовать ее в общении. А потом (вот как раз в течении первого года) произошло внутреннее согласие на исполнение новой роли.

Но, разумеется, нужно было обосновать для себя произошедшую перемену. А что надёжнее, чем представить жертву недостойной сочувствия — а то и спровоцировавшей агрессию?