Очередной закат Европы

Европа, конечно, очаровательная старушка - вежливая, утонченная, с отличным вкусом. С ней можно замечательно и очень познавательно сходить в оперу, побеседовать о Сартре и Ницше, она может рассказать о своей бесшабашной молодости и даже пустить скромную слезу.

Но при этом это совершенно безжалостная стерва с ледяным сердцем, которая затаскает вас по судам если ваша собака пописала на коврик перед ее дверью.

Я не питаю никаких иллюзий относительно того что Европа поможет Украине. Нет, Европа может от нас требовать выполнения собственных законов и обещаний (что на данном этапе, кстати, не менее важно). А помогать если и будут, то конкретные страны - Польша, в меньшей степени - Британия и Германия. А вот через месяц, например, голландцы постараются прокатить нас с ассоциацией.

Фантастика, продолжение

Конечно, пока перечислял фантастов, которых читал в детстве, упустил несколько действительно важных для меня авторов - Чапека, Ефремова, и  Беляева (впрочем Беляева я перерос очень быстро). Но так всегда бывает со списками, особенно с теми которые составляются в спешке.

Увлечение фантастикой стало уменьшаться к концу девяностых, возможно из-за того эффекта, который Пелевин очень метко описал в самом начале "Generation П", там у него вечность, для которой писал стихи главный герой, сначала девальвировалась, а потом и просто исчезла, оставив Вавана в суровой реальности.

А возможно я просто переел этого лакомства - все-таки в конце 80-ых и начале девяностых на меня и остальных жителей все еще СССР вывалилось огромное количество даже не просто запрещенной, а неразрешенной и неизвестной до той поры литературы. Прочитать и просмотреть ВСЕ было выше человеческих сил, но я честно пытался, поэтому внимание распылялось, а вкус портился. Опять же, если вспоминать как в те годы переводили этот вал - можно только содрогнуться. Прекрасные и стильные книги Стивена Кинга превращались в дичайший трешак с несогласованными предложениями. Фантастика? "В атмосфере было много нитрогена и оксигена", до сих пор помню.

И тем не менее, фантастику окончательно я не бросил (вот фэнтези, да - бросил). Более того, конец 90-ых подарил мне Девида Брина, Дэна Симмонса и Лазарчука. Про него, кстати, можно и подробнее.

История одной песни.

Про "Очи черные", один из самых известных в мире русских романсов, сочиненный украинцем, евреем и то ли немцем, то ли французом я уже рассказывал.

А теперь возьмем знаменитый "Синий платочек", благо сегодня как раз отмечают 110-летие со дня рождения Клавдии Шульженко. Автор музыки этого произведения известен, в отличие от "Очей", вроде бы вполне достоверно - это Юрий Петерсбургский.

Но есть тонкость - Юрий Яковлевич Петерсбургский возник в природе только за год до написания песни. До того (и, кстати, после) он был Ежи Петерсбурским, выходцем из еврейской семьи Мелодиста (тоже псевдоним, не сомневайтесь), жившей в Польше. Он стал популярным исполнителем и композитором (кстати, дружил с Имре Кальманом, пока жил и учился в Вене). Музыка романса "Утомленное солнце" - тоже его.

Ну так вот, в 1939-ом году та часть Польши, где он жил, была захвачена СССР.. Он прожил в СССР совсем недолго - после того как Германия напала на СССР, советское правительство договорилось с англичанами о том что поляки, захваченные в 39-ом, могут записаться в армию и получить свободу от советского гражданства. Я не буду расписывать все его приключения, напишу только маршрут - Белоруссия-Персия-Египет-Палестина-Бразилия-Аргентина-Венесуэла. В Польшу он вернулся через 20 лет после окончания войны.

Автор оригинального польского текста (мне не удалось его найти) - Станислав Ландау, про него известно немного -  еврей с польскими корнями, который также присоединился к армии Андерса и участвовал в знаменитом бое за Монте-Кассино, они с автором музыки играли в одном оркестре.

С авторами русского текста сложнее, Яков Галицкий (Яков Гольдберг) уроженец Херсонской губернии, его текст был чисто лирический, без всякого упоминания строчащего пулеметчика. Последними двумя куплетами стих дополнил военный журналист Михаил Максимов.

Ну и разумеется, Клавдия Шульженко, без которой песня бы не обрела сегодняшнего образа. Харьковчанка, актриса, певица.